[veux]

Я не знаю, стоит ли мне благодарить или проклинать свою дурацкую диету, благодаря которой мой желудок сегодня видел лишь стакан апельсинового сока и пару виноградин. Нормальный человеческий организм не может выдерживать такой жесткий ритм более двенадцати часов, а по бою курантов на главной башне именно столько времени и прошло. Но лучше слышать ворчание голодного желудка, чем быть вывернутой наизнанку. А выворачивать было от чего — после первого найденного трупа, бедной мисс Биди, преподавательницы музыки, мы натыкались на мертвые тела чуть ли не каждые пятнадцать минут. Ирония, но к пятидесятому трупу привыкаешь и уже не испытываешь того чувства ужаса, который покрывает все твои внутренности изморозью и не дает нормально вздохнуть. Хотя, кому я вру? Страх уже настолько обуял все мое существо, что только лишь прерывистое дыхание Кэсси рядом не дает сойти с ума.
А ведь день начинался так хорошо. Впрочем, как и большинство дней в школе Святой Бэтани, особенно если это выходной день и можно потратить его на всякие девчачьи глупости. Например, мечтании о том, что в следующую пятницу в гости приедут парни из Сэнт-Вэллей на ежегодные дружественные танцы. Я и Кэсси как раз собирались пройтись по гардеробу, чтобы выбрать наиболее достойные наряды, Мисси подбирала прическу, а малышка Энни Перкинс, которая только в этом году перевелась к нам, словно стрекоза гонялась за нами, выспрашивая все подробности и беспрестанно хихикала, когда кто-то из нас упоминал о тайных местечках для поцелуев. Бедная малышка Энни. Теперь она больше не сможет хихикать — вместо улыбки на ее лице навсегда застыл немой крик, а горло пересекает бордовая полоса надреза, выпустившая из ее молодого тела жизнь.
Вообще, когда начинаешь задумываться, в редкие минуты просветления ума среди всего этого хаоса, становится трудно понять, как такое возможно — закрытая школа, триста учениц и около десятка учителей, не говоря уже о работниках — сейчас казалось во всем мире существуем только мы с Кэсс и монстр, проникший в наш маленький уютный мир и разрушивший его. Словно крыса, затаившийся, он поджидал каждую из своих жертв и я точно знала, действовал в одиночку. Мы видели его пару раз — неприметный, в городе он с легкостью затерялся бы среди толпы, но мы точно знаем, что это он. В его руках блестело лезвие, занесенное над бьющейся в истерике второкурсницей, и сейчас я жалею только о том, что оказалась такой трусихой.
Второй час я и Кэсс бродили по огромной территории школы, в надежде найти еще таких же как мы — спасшихся из рук сумасшедшего, иначе его никак не назовешь. Но все, что нам встречались на пути уже не нуждались в помощи.
- Нам нужно выбираться, Кэсси, - я стерла сползающую по виску капельку пота, - мы уже никому не поможем. Нужно бежать, выйти на дорогу, добраться до города.
Эти фразы я повторяла уже не в первый раз, но упрямая Джордан все еще надеялась на чудо. Она всегда была такой — более верящей, более терпеливой. Я — циник, которому конец света кажется не такой уж несбыточностью, она же будет бороться до последнего. Может быть, если бы не она, я бы тоже лежала где-нибудь под партой с неровным надрезом на горле.
Безудержно хотелось пить. Я знала, что столовая неподалеку, но привычная за несколько лет территория теперь казалась чужой. Словно оккупировавший ее маньяк знал больше чем мы. От постоянного перебегания с места на место болели ноги, ломило тело, а голова практически взрывалась. Перманентные риторические вопросы Кэсс о том, что ему от нас нужно только нагнетали еще больше.
А еще казалось, что я что-то безнадежно упускаю. Какую-то маленькую деталь, которая могла бы дать нам толчок. Мысль о том, что все происходит как идиотских американских триллерах мешала трезво рассуждать, загоняя рассудок в угол, трястись от страха.